Стоковые изображения от Depositphotos
В начале апреля в пригороде Бишкека жестоко убили 34-летнюю Рахиму Айкымбаеву. По подозрению в преступлении задержали бывшего мужа женщины, с которым она рассталась за два месяца до убийства.
Мужчина нанес Рахиме 27 ударов ножом, когда у нее на руках спала маленькая дочка, а в соседней комнате спали двое малолетних детей.
По словам родственников убитой, муж не раз избивал женщину, и та неоднократно обращалась в милицию после побоев.
«Закон не работает, когда надо защищать женщин. Рахима несколько раз писала заявление в милицию, жаловалась на побои, но там ей сказали, что не могут вмешиваться в семейные дела. Она сама мне об этом много раз рассказывала. Они начинают двигаться, когда уже женщину убили. Мы требуем, чтобы убийцу наказали по всей строгости закона», — говорила Миргуль Былжиева, сестра убитой.
Суд приговорил бывшего мужа Рахимы к 15 годам лишения свободы по статье «Убийство с особой жестокостью».
По данным официальной статистики, Рахима — одна из 34 убитых семейными агрессорами женщин за прошедшие 2,5 года. Эта же официальная статистика утверждает, что случаи семейного насилия неумолимо растут из года в год.
При этом правозащитники отмечают, что реальные масштабы насилия в стране оценить сложно.
«Статистика от госорганов сильно занижена: она отражает лишь небольшую часть женщин, которые дошли до милиции, подали заявление, и, к счастью, их заявление было принято, а не проигнорировано, и по нему были проведены какие-то мероприятия. На самом деле, уровень семейного насилия в нашей стране очень высок», — говорит глава кризисного центра «Сезим» Атыр Абдрахматова.
В МВД же объясняют рост количества случаев семейного насилия в официальной статистике тем, что проблему перестали замалчивать.
«Семейное насилие считается правонарушением, о котором раньше предпочитали не говорить. Люди старались не выносить конфликты за пределы дома. Однако сегодня эта парадигма меняется благодаря инфокампаниям, в том числе со стороны СМИ. Жертвы насилия все чаще обращаются за помощью в правоохранительные органы. Это одна из причин роста числа зарегистрированных случаев», — объясняет «Клоопу» начальник отдела профилактики семейного насилия Службы общественной безопасности МВД Данияр Сапарбаев.
При этом, несмотря на рост зарегистрированных случаев семейного насилия, количество дошедших до суда уголовных дел остается низким. К примеру, в 2022 году возбудили 496 уголовных дел по фактам семейного насилия — 201 дело прекратили. В 2023 году возбудили 591 уголовное дело, 147 было прекращено.
Резонансные случаи жестоких убийств или избиений женщин возрождают в кыргызском обществе дискуссию о том, как решить проблему семейного насилия. Один из вариантов — менять уже существующие законы.
В Кыргызстане уже давно существует отдельный закон «Об охране и защите от семейного насилия», который дает широкие полномочия для правоохранительных и других госорганов по этому вопросу.
Закон ввел такое понятие, как охранный ордер, который выписывают пострадавшим от семейного насилия. Тот же закон разъясняет, как правоохранители должны реагировать на обращения по таким фактам. Например, милиция должна принимать заявления и сообщения о семейном насилии ото всех, имеет право входить в частное помещение, где совершается семейное насилие, чтобы его предотвратить, должна транспортировать пострадавших от семейного насилия в больницу или безопасное место.
Но в 2024 году Жогорку Кенеш принял поправки в закон о защите от семейного насилия. Это произошло на фоне широкого обсуждения случая Асель Ногойбаевой.
Утром 20 сентября 2023 года в квартиру Ногойбаевой в селе Селекционное недалеко от Бишкека, применив силу, проник ее бывший муж Азамат Эстебесов. Мужчина на протяжении нескольких часов истязал женщину, изрезав ей лицо и шею канцелярским ножом, а также отрезав нос и уши. На шум из квартиры тогда отреагировала соседка и вызвала милицию, и вероятно, спасла жизнь Ногойбаевой.
Уже потом выяснится, что Эстебесов преследовал свою бывшую супругу и несколько раз ее изнасиловал. По одному из таких эпизодов суд прекратил уголовное дело в связи с примирением сторон. По второму эпизоду в апреле 2023 года мужчину приговорили к пяти годам лишения свободы, но отпустили, применив пробационный надзор.
Эстебесова лишили свободы только после того, как он искалечил и чуть не убил Асель — его приговорили к 20 годам колонии.
Одним из изменений стало увеличение срока охранного ордера до 30 дней — раньше он выдавался лишь на три дня.
Также в закон о защите от семейного насилия ввели новое понятие — преследование. Это значит, что у правоохранителей появится больше полномочий для привлечения к ответственности агрессора, если тот преследует пострадавшую.
Для борьбы с семейным насилием в парах, которые не вступали в официальный брак, например, совершили обряд никеЧто это?Мусульманский обряд бракосочетания., в закон ввели понятие — лицо, приравненное к членам семьи. Теперь пострадавшими могут считаться не только родственники или члены семьи, но и лица, состоящие в фактических отношениях, что расширяет диапазон защиты.
Кроме того, в закон вводится протокол оценки рисков, когда ответственные лица должны будут определить возможность повторного совершения семейного насилия и наступления тяжких последствий, таких как убийство. Это должно стать инструментом для выбора мер по отношению к агрессору — необходим ли арест, административное взыскание или коррекционная программа.
Одно из ключевых изменений — обязательство семейного агрессора проходить коррекционную программу по изменению насильственного поведения. К слову, понятие «коррекционная программа» было внесено в Уголовный кодекс и Кодекс о правонарушениях.
Норму, обязывающую территориальные органы Минсоцтруда проводить коррекционную программу, внесли в закон еще в 2017 году. Однако ни финансовых и ни административных ресурсов на борьбу с семейным насилием чиновникам Минсоцтруда не дали.
«Закон принят в 2017 году, но с тех пор ни одна коррекционная программа министерством не была проведена. Ее должны проводить психологи. Насильники — это те люди, которые не могут овладеть собой, остановить свои эмоции, поэтому без подготовки наши специалисты на местах не могут работать с ними», — говорит завотделом гендерной политики и координации по защите от насилия Минсоцтруда Гульмира Окоева.
По мнению депутатки парламента Динары Ашимовой, инициировавшей поправки в закон о семейном насилии, передача обязательства проводить коррекционные программы Департаменту пробации и Службе исполнения наказаний, а не Минсоцтруда, должна помочь в реализации нормы. По ее словам, в первое время средства на проведение коррекционных программ выделят международные доноры.
«Средства понадобятся на обучение психологов и других специалистов. Первые один-два года Всемирный банк будет выделять средства, а затем на проведение коррекционных программ будут направлять средства, которые поступают в виде штрафов от самих агрессоров», — рассказывает она.
В МВД возлагают на коррекционную программу большие надежды. «Мы будем работать над адаптацией этих программ, чтобы они приносили максимальный эффект. Мы понимаем, что арест — это важный механизм, но в долгосрочной перспективе мы рассчитываем на коррекционные программы как на эффективный инструмент для изменения поведения агрессоров», — говорит Данияр Сапарбаев.
Также одним из нововведений законопроекта должно было стать временное выселение агрессора из совместного жилья с пострадавшей. Однако против этой нормы выступил депутат Мирлан Самыкойжо.
По его мнению, «кыргызские мужчины не способны на насилие, а то, что происходит — единичные случаи». Он во время обсуждения законопроекта призвал коллег не голосовать за него, отметив, что законы против семейного насилия нужны, «но с учетом менталитета и обычаев».
Его позицию тогда поддержал спикер парламента Нурланбек Шакиев. Он также заявил, что у кыргызов есть неписаные правила поведения в семье и законы должны приниматься с учетом менталитета. В итоге норму о выселении насильника исключили из закона.
Ситуация с семейным насилием в Кыргызстане остается достаточно острой, несмотря на наличие отдельного закона, нацеленного на борьбу с ним.
«Считается, что у нас одно из лучших законодательств по защите от гендерного насилия в Центральной Азии. Однако реализация на деле страдает — закон не работает в реальности», — говорит Атыр Абдрахматова из кризисного центра «Сезим».
Омбудсменка Джамиля Джаманбаева рассказывает «Клоопу», что, согласно анализу института Омбудсмена, призванный бороться с семейным насилием закон исполняется госорганами не в полной мере. По ее словам, некоторые госведомства, указанные как исполнители закона, «даже не были в курсе, что должны что-то делать».
«К сожалению, одной из основных причин насилия является безнаказанность. Агрессор, преступник, насильник понимает, что, например, ударив жену или совершив любое другое насилие, он останется безнаказанным. Нам необходимо сломать этот стереотип. Каждый человек должен осознавать, что наказание неизбежно», — говорит Джаманбаева.
Одним из механизмов, который может улучшить применение закона правоохранителями, может стать усиление их ответственности за игнорирование случаев семейного насилия.
«Сейчас законодательно необходимо закреплять ответственность сотрудников милиции — участковых, следователей. Отдельной статьей прописать ответственность за бездействие, за халатность, проявленную грубость в отношении потерпевшей. Они должны привлекаться к ответственности, — считает Абдрахматова. — Сотрудников прокуратуры, которые должны осуществлять надзор, тоже надо привлекать к ответственности. Вот тогда система начнет работать».
В МВД же отмечают, что для сотрудников милиции, которые не реагируют должным образом на заявления о семейном насилии, итак предусмотрена дисциплинарная или уголовная ответственность. Там подчеркивают, что милиционера можно привлечь к ним за халатность или неоказание помощи.
Однако на практике добиться наказания для милиционеров достаточно сложно. В начале апреля 2021 года стало известно о похищении и убийстве Айзады Канатбековой — тогда милиция вовремя не отреагировала на заявление мамы девушки.
В итоге к милиционерам применили только дисциплинарные взыскания, а обвиняемого в халатности экс-главу столичной милиции Бакыта Матмусаева суд оправдал. После этого он продолжил работать в милицейских структурах.
По сообщению сайта Новости Кыргызстана