Обвинения в московском снобизме я слышу частенько. От родни, которая шутит над «ма-асквичами», но регулярно спрашивает разрешения остановиться у меня на пару ночей, от жителей Золотого кольца, куда я приезжаю на экскурсии и смею требовать вежливости в такси, качественного обслуживания в ресторане или экскурсионного сопровождения без бумажки. Но я никогда не думала, что услышу их от собственного сына.
Я родилась в Москве и очень горжусь этим. И пусть мои бабушка и дед были, что называется, «лимитой», но они сделали все, чтобы обеспечить своим детям и внукам достойную жизнь и такую же самооценку.
Москвичка – это не только география и прописка, это взгляды на жизнь, умение ценить красоту, вписываться в бешеный ритм жизни, интерес к культуре и искусству и какое-то чувство собственного достоинства и столичный лоск, который не купить, не приобрести.
Мама всегда говорила нам с сестрой, что выходить замуж нужно только за равного, и я сразу отсеивала женихов, снимающих углы или мыкающихся в общежитии. Не хотела краснеть за них на семейных приемах, да еще и гадать, меня ли они полюбили или мою прописку.
Никогда, кстати, не понимала и не любила фильм «Москва слезам не верит».
Не считаю Катерину жертвой: она настоящая обманщица. И главное, сама-то заинтересовалась столичным парнем, а от него требовала «полюбить любой».
Я в выборе мужа не ошиблась – мы прожили с Толиком душа в душу много лет и всегда смотрели в одну сторону. А вот сыну, к сожалению, правильную точку зрения не передали.
Моя одноклассница Алла любила повторять, что можно вывезти девушку из деревни, но не деревню из девушки. Да, сейчас московская прописка доступна любому: бери ипотеку на 30 лет, покупай студию в двадцати станциях метро от центра, и все, ты уже столичный житель.
Столичный, да с провинциальными замашками и взглядами. Когда сын привел домой Соню, я сразу поняла, что девочка не наша. Молоденькая (младше Руслана на 10 лет), симпатичная, бойкая. Сначала я решила, что она охотница за пропиской и жильем – у нас трехкомнатная квартира не в самом плохом районе, в сталинке с высокими потолками.
Оказалось – нет, вполне самостоятельная девочка, с хорошей работой и той самой ипотекой, о чем она гордо заявила, как будто приз выиграла.
Это, кстати, тоже показатель – для москвича квартира в столице не предмет хвастовства, а норма.
А тут – час тараторила, как выгодно взяла, как удачно нашла, да какой ремонт сделала.
А как начала я расспрашивать про семью, все стало понятно: мама — медсестра в Саратове, две младших сестры, которые, чувствую, планируют переезд и будут торчать у старшенькой. Ну и, конечно, общая нахрапистость и какая-то беспардонность: за чаем спросила, нет ли чего посытнее, устала после работы, Руслана то и дело брала за руку или обнимала, театр не любит, в музеи, конечно, не ходит. Увы, своя квартира в Москве еще не дает уроженцам Саратова права называться москвичами.
У сына горят глаза, боюсь, что все закончится браком, и он вряд ли будет счастливым. Конечно, в Москве сейчас приезжих тьма, но эта история касается меня лично, а как донести до сына, что нужно жениться на ровне, я не знаю.
По сообщению сайта Газета.ru