Стоковые изображения от Depositphotos
В специализированном межрайонном суде по делам несовершеннолетних Карагандинской области проходит разбирательство по одной из редкой применяемых статей уголовного кодекса — «торговля несовершеннолетними». На скамье подсудимых две супружеские пары, биологическая мать усыновленных ими детей, а также медсестра одного из перинатальных центров города. На столе у судьи – 21 том уголовного дела…
В нюансах этой истории разбирался корреспондент Ulysmedia.kz.
О том, что многодетная мать-одиночка, жительница Карагандинской области, с интервалом в год родила двоих детей и передала их в разные семьи, правоохранителям стало известно в прошлом году. Девочка 2022 года рождения и мальчик 2023 года рождения попали в приемные семьи сразу по выписке из роддома.
— В свою очередь Б., которая состояла в браке и не имела собственных детей и безуспешно пыталась усыновить или удочерить приемного ребенка, задалась преступным умыслом на куплю – продажу и совершение иных сделок в отношении несовершеннолетнего в группе лиц по предварительному сговору.
По версии обвинения, о своем «преступном замысле» женщина рассказала своему супругу К., который с ним согласился, тем самым вступил с женой в «преступный сговор».
Следствие установило, что первая встреча с матерью девочки, которую пара решила удочерить, произошла в том самом перинатальном центре, где находились мать и ее новорожденный ребенок, в присутствии медсестры. Там стороны якобы и договорились о сумме сделки – 3 миллиона тенге. При оформлении свидетельства о рождении биологическая мать ребенка в графу «отец» вписала имя приемного родителя. А позже его жена официально удочерила девочку.
Как вышло, что спустя год многодетная мать Ж. снова оказалась в роддоме, следствие не указывает. Зато сообщает, что бездетной карагандинке И. та же самая медсестра Р. сообщила о будущей роженице, намеревающейся отказаться от еще одного своего ребенка.
Из обвинительного акта следовало, что бездетная женщина также «задалась преступным умыслом» и поделилась с ней со своим гражданским мужем. И здесь также возник «преступный сговор».
После рождения ребенка, как и в первом случае, биологическая мать в графу «отец» свидетельства о рождении мальчика вписала имя приемного родителя. А в графе «мать» осталось ее собственное имя. Усыновить мальчика супруги не успели – к ним нагрянула полиция.
— Я собиралась официально усыновить ребенка, — говорит женщина.
По словам Лейлы И. (имя изменено – авт.), вопрос родительства был очень болезненным для них с супругом.
— Тем, кому дети даются без усилий, не понять чувств людей, которые не могут стать родителями, — говорит женщина.
— Мы с мужем 15 лет ждали малыша, надеясь на чудо. Обошли всех врачей, я перенесла две операции, объездили все святые места.
По ее признанию, они рассматривали вариант усыновления, но вплотную этим вопросом не занимались. И когда вдруг ей позвонила знакомая, сообщив, что слышала о женщине, которая намеревается отказаться от своего новорожденного ребенка, сначала отмахнулась.
— Это был тяжелый момент для нашей семьи – умер папа, мы занимались похоронами. Я ответила, что не готова сейчас думать об усыновлении, но она сказала, что даст мой номер медсестре.
Когда же медсестра позвонила и подтвердила информацию, женщина назначила встречу.
— Мы договорились о встрече в парке. Там и произошло знакомство с медсестрой и беременной.
В своем рассказе Лейла категорически отметает версию следствия о продаже младенца и трех миллионах тенге.
— Мать сразу сказала, что хочет отдать ребенка в семью, где его будут любить. Объяснила так: «Я хочу, чтобы мой ребенок ни секунды не был в детдоме! Я знаю, что это такое». Не скрою, мы предлагали ей помощь в благодарность, говорили: «У тебя четверо детей, давай мы им что-нибудь купим», но она наотрез отказалась, сказав, что для нее главное – найти любящих и заботливых родителей для своего малыша. И в конце разговора выдала: «Я выбираю вас».
По словам Лейлы, она почувствовала тогда — решение отдать своего ребенка далось женщине нелегко.
Теперь судье Дулату Бурабаеву предстоит выяснить, действительно ли имела место продажа младенцев или речь шла о «нестандартном» усыновлении. Но, во всяком случае, озвученные прокурором в обвинительном акте суммы мобильных переводов, которые приемные родители детей делали на карты медсестры и биологической матери детей, далеки от заявленных трех миллионов. От первой семьи медсестра получила 50 тысяч тенге, 200 и 300 тысяч тенге. Вторая семья отправила беременной 3 тысячи, 6 тысяч, 9 тысяч и 500 тенге. И все – до рождения ребенка.
— Я каждый свой перевод подписывала, — объяснила Лейла.
— К сожалению, у нас в стране нет института усыновления, минуя детские дома, — качает головой женщина.
— А если бы был, может, случаев, когда молодые девушки, родив без мужа, выбрасывают своих младенцев в мусорки, не было бы! Если бы у них была возможность до родов анонимно договориться о передаче новорожденного в приемные семьи, где бездетные пары по многу лет мечтают о ребенке.
По словам Лейлы, несовершенство закона, позволяющего девушкам делать аборты без ограничений, но запрещающего передавать отказников, минуя «казенный дом», приводит к таким вот казусам. А инициативы вроде введения налога на бездетность, инициируемые депутатами, наводят на мысль о дискриминации тех пар, которые не по своей воле лишены возможности иметь детей.
— Мы и так настрадались за эти 15 лет, так надо нас окончательно «добить». Например, в числе предъявленных нам обвинений, есть отдельные статьи в отношении приемной матери девочки: неповиновение представителю власти, оскорбление сотрудника полиции. А знаете, почему? У них насильно забирали ребенка в детдом! Полицейские ворвались, отрывали плачущую девочку от матери, а та пыталась ее отбить. Скажите, а какая мать поступила бы иначе?
Свою вину в торговле детьми подсудимые категорически отрицают.
— Любая сделка подразумевает корысть, — говорят они.
— А у нас какая корысть? Мы просто хотели быть родителями, и готовы отдать им все, что у нас есть. Ведь эти дети, пусть не по крови, но по сути, — наши, родные! Неужели кому-то было бы лучше, если бы они оказались в детских домах?
Однако с учетом инкриминируемой им статьи 135 «Торговля несовершеннолетними», перспектива разлуки с детьми для подсудимых отнюдь не призрачная. Тяжкая уголовная статья не предусматривает ни примирения, ни условного наказания. Наказание по части второй, которую вменяют подсудимым, — лишение свободы на срок от девяти до двенадцати лет с конфискацией имущества…
Справка
Статья 135. Торговля несовершеннолетними
1. Купля-продажа или совершение иных сделок в отношении несовершеннолетнего, а равно его эксплуатация либо вербовка, перевозка, передача, укрывательство, получение, а также совершение иных деяний в целях эксплуатации – наказываются лишением свободы на срок от пяти до девяти лет с конфискацией имущества.
2. Те же деяния, совершенные:
1) группой лиц по предварительному сговору;
2) неоднократно;
3) с применением насилия, опасного для жизни и здоровья, или угрозой его применения;
4) с применением оружия или предметов, используемых в качестве оружия;
5) в отношении двух и более лиц;
6) в целях изъятия органов или тканей потерпевшего для трансплантации или иного использования;
7) путем обмана или злоупотребления доверием;
8) лицом с использованием своего служебного положения;
9) в целях вовлечения несовершеннолетнего в совершение преступлений или иных антиобщественных действий;
10) с использованием материальной или иной зависимости потерпевшего;
11) в отношении несовершеннолетней, заведомо для виновного находящейся в состоянии беременности;
12) в отношении несовершеннолетнего, заведомо для виновного страдающего психическим расстройством или находящегося в беспомощном состоянии;
13) с изъятием, сокрытием либо уничтожением документов, удостоверяющих личность потерпевшего;
14) в отношении несовершеннолетней, родившей в эксплуатации и (или) имеющей при себе несовершеннолетнего ребенка, – наказываются лишением свободы на срок от девяти до двенадцати лет с конфискацией имущества.
Ulysmedia.kz
По сообщению сайта Уральская Неделя