Стоковые изображения от Depositphotos
Осенью 1995 года у жителя небольшого краснодарского городка Игоря Синявского заболело сердце. В больнице ему диагностировали ишемическую болезнь, купировали острый приступ стенокардии и выписали через пару недель. Эти недели племянница Синявского Алена Торская не забыла до сих пор — свет в больнице отключали через день, были проблемы и с водой, а лекарства и еду для пациентов покупали родственники. «То не хватало сухарей, то супа, которого наливали едва ли половник. Больница просто не могла накормить всех», — вспоминает Торская.
После выписки Синявскому нужно было обратиться к кардиологу (строго по месту жительства) и встать в очередь на операцию по коронарному шунтированию. Врач сказал, что сделать операцию можно, но в Москве, и ждать придется долго: может, год, а может, два или три. На вопрос о том, как ускорить процесс, ведь заболевание опасное и грозит инфарктом, кардиолог ответил: «Не медлите, ищите деньги».
Чтобы оплатить шунтирование, мужчина продал дом покойной матери, но на сбор необходимой суммы все равно ушел почти год. За неделю до операции Синявский умер от инфаркта миокарда. Ему было всего 57 лет.
В 1990-е годы многие болезни, с которыми система здравоохранения теоретически вполне могла справиться, оказывались для россиян смертельными. Формально государство по-прежнему оказывало медицинскую помощь бесплатно, но на практике вылечиться без денег было практически невозможно. По данным опросов, которые проводились на рубеже 1990-х и 2000-х годов, докторам платили 34% россиян, в том числе «мимо кассы». И эта доля с каждым годом росла, потому что бесплатная медицина в то время была синонимом бесполезной.
И нельзя сказать, что в этом были поголовно виноваты врачи: для многих из них взятки тогда стали чуть ли не единственным способом выжить. Медики не получали зарплату по полгода, а больницы испытывали дефицит буквально во всем — от бинтов и матрасов до медсестер и хирургов.
Из-за катастрофического безденежья многие врачи уходили из профессии, а у оставшихся практически не было мотивации работать. К лечению «бесплатных» пациентов зачастую они относились непростительно халтурно, иногда это приводило к трагедиям.
Анна Говорова из Минусинска вспоминает, как в 1996-м несчастный случай произошел с ее дедом, работавшим крановщиком на стройке: на ногу мужчины упала балка, раздробив кость в области щиколотки.
«Ему в ногу вставили спицы, наложили гипс, но, как оказалось позже, занесли инфекцию. Нога загноилась, появились гематомы. Сказали, что нужно ампутировать по колено. Дед согласился. Вот только после операции очнулся без обеих ног. За несколько дней до ампутации он опрокинул на себя банку с тушью и залил бедро здоровой ноги. Дед был диабетиком, а хирурги, решив, что нога почернела из-за диабетической гангрены, отрезали и ее тоже по ягодицу», — рассказывает Говорова.
Изменения начались в нулевые. Каждый год на медицину стали выделять все больше денег: если в 2000 году общие расходы государства на здравоохранение составляли чуть более 153 миллиардов рублей, то к 2004 году они выросли более чем вдвое, а уже в 2007 году они превысили триллион рублей.
При этом, несмотря на такой резкий рост финансирования, в самом начале 2000-х ситуация в регионах никак не менялась. «Преобразования идут вяло, медленно и пока не дают каких-либо значимых результатов», — констатировал Владимир Путин в своем обращении к Федеральному Собранию в 2004 году. Он рассказал, что продолжительность жизни в России тогда была на 12 лет ниже, чем в США, и на 5 лет ниже, чем в Китае. По словам президента, прежде всего это было связано с высокой смертностью людей в трудоспособном возрасте из-за крайне неэффективного здравоохранения.
После этого выступления президента отношение чиновников к состоянию российского здравоохранения заметно изменилось. Уже через два года заработал приоритетный национальный проект «Здоровье», причем он получил самое значительное финансирование среди других нацпроектов — 78,98 млрд рублей!
Упор в нем сделали на обучение и переподготовку врачей, а также на повышение зарплат — появились новые стимулирующие выплаты, а также доплаты работникам первичного звена: участковым терапевтам, педиатрам, медсестрам и фельдшерам. В больницах и поликлиниках наконец появилось новое оборудование, начали строиться 14 федеральных центров для оказания высокотехнологичной медицинской помощи, а парк машин скорой помощи уже к 2010 году обновился на 70%.
В 2010–2011 годах дошла очередь и до реформы системы обязательного медицинского страхования (ОМС). Люди получили возможность обращаться в любую поликлинику на всей территории России вне зависимости от места проживания. У пациентов с хроническими, наследственными и редкими заболеваниями появился доступ к льготным лекарствам, а на жизненно важные препараты ввели регулируемые цены — они стали доступны всем гражданам.
В 2012 году здравоохранение стало одной из тем «майских указов» президента. Владимир Путин распорядился повысить зарплаты младшего медперсонала до средних по региону, а зарплаты врачей с высшим образованием за пять лет довести до уровня, превышающего средний доход в два раза. Также правительству было поручено увеличить долю отечественных препаратов в списке стратегически значимых лекарственных средств и снизить смертность от болезней системы кровообращения, рака, туберкулеза и других заболеваний.
На снижение уровня смертности направлен и обновленный нацпроект «Здравоохранение», заработавший в 2019 году. Благодаря ему в городах и поселках появились новые больницы и поликлиники с современным оборудованием, в селах и деревнях — фельдшерско-акушерские пункты, а в отдаленных районах страны начала стабильно работать санавиация. Россияне почувствовали изменения на личном примере.
В начале нулевых у тети Наталии Соловей обнаружили поликистоз почек — заболевание, при котором органы обрастают кистами и не могут нормально работать. Родственница Наталии постоянно лежала в больницах, где ее «прокапывали» и отправляли домой, пока снова не станет хуже.
«В 2003 году тете в очередной раз понадобилась госпитализация. Она не чувствовала себя очень плохо: все было как обычно, — но буквально через 3-4 дня после того, как ее положили, нам позвонили и попросили прийти, чтобы попрощаться. Ей было 45 лет», — рассказывает Соловей.
Дело в том, что в родном городе Наталии — башкирском Салавате — просто не делали диализ – процедуру, при которой из организма выводят избыточную жидкость и другие продукты жизнедеятельности.
У тети остался сын. Сейчас ему за сорок, у него тоже поликистоз почек. Живет в том же Салавате, но теперь там есть возможность посещать диализный центр — за минувшие годы они открылись по всей стране, даже в небольших городах.
Всего за последние годы в России построили 4000 новых объектов здравоохранения, еще 2800 — отремонтировали, рассказывал глава Минздрава РФ Михаил Мурашко. И это — только учреждения первичного звена (то есть те, куда люди обращаются в первую очередь, например поликлиники или фельдшерско-акушерские пункты), не считая крупных федеральных медцентров. Даже в небольших больницах появилось современное оборудование и новые автомобили скорой помощи.
В 2010-е постепенно расширялся перечень услуг, доступных по ОМС. Например, в 2014 году по обычному полису стали оказывать высокотехнологичную медпомощь (ВМП). Возможность бесплатно получить дорогостоящее лечение или сложную операцию теперь появилась у каждого, вне зависимости от уровня дохода.
Это сильно облегчило жизнь племянницы Дарьи Гордеенко из Ханты-Мансийского автономного округа.
«Она родилась со сросшимися ягодицами. Операцию провели, однако не совсем качественно: повредили кишечник. Из-за этого у племянницы всю жизнь были проблемы со стулом, она мучилась от болей. Был и косметический дефект, который в нулевые, конечно, никто и не думал устранять. Исправить все удалось в 2018 году: ей сделали операцию по ОМС, она получила квоту на ВМП. Проблемы со стулом исчезли, визуально все тоже пришло в норму», — рассказывает Гордеенко.
Сложные операции на внутренних органах за последние 10 лет все чаще стали проводить не разрезая ткань, а лишь прокалывая в одной точке. Это называется лапароскопией. Восстановление после таких операций проходит быстрее и легче. В 2010 году с помощью лапароскопии в Москве делали только каждую пятую операцию, а в 2019-м — уже три четверти, сообщал московский департамент здравоохранения.
Появились в программе ОМС и новые методы диагностики и лечения рака. «Моя мама болела раком груди, и ее вылечили бесплатно. Раньше людям приходилось продавать единственное жилье, чтобы помочь близкому человеку, а порой оставалось просто смотреть, как он умирает», — рассказывает жительница Москвы Елена Финогенова.
Еще одной мерой поддержки стало расширение списка заболеваний, при которых можно получить от государства бесплатные лекарства. Перечень этих заболеваний постоянно растет. Сейчас в нем есть инсульт, инфаркт, диабет, астма, ВИЧ, сифилис, рассеянный склероз и другие.
«Мне диагностировали ВИЧ в 2022 году, и с тех пор я стою на учете в Центре профилактики СПИДа и инфекционных заболеваний, — рассказала Наталья Кошелева из Санкт-Петербурга. — Я ни разу не покупала лекарства самостоятельно, но знаю, что в аптеках их стоимость — до 15 000 рублей за месячный курс. Выдают упаковку на 30 дней каждый месяц, и по истечении курса отслеживают, как реагирует организм, — для этого я тоже сдаю анализы».
Лечение таких серьезных заболеваний действительно стоит очень дорого, поэтому чиновники от здравоохранения быстро поняли, что гораздо «выгоднее» диагностировать их на ранних стадиях. Государство тратит меньше денег, но самое главное — у людей появляется гораздо больше шансов вылечиться.
Профилактика считалась одной из самых сильных сторон здравоохранения в СССР: систему диспансеризации в стране начали выстраивать еще в 1920-х годах. Она постоянно совершенствовалась и к перестройке охватывала почти всех советских людей.
Граждане могли проходить осмотр терапевта, хирурга, стоматолога и гинеколога, делать флюорографию, маммографию и ЭКГ, а также сдавать клинический анализ крови, исследовать мочу на белок и проверять другие важные показатели здоровья организма.
После распада СССР внимание к диспансеризации свелось к нулю: страна находилась в кризисе, финансирования не хватало, а правительству нужно было решать совсем другие проблемы.
Вернулись к диспансеризации в 2002 году — тогда ее ввели для детей, а в 2006 году — для некоторых категорий работающих граждан (сотрудников государственных и муниципальных организаций и рабочих с вредных производств). В 2013 году диспансеризацию расширили на всех россиян.
И такую работу провели. Наталья Семушкина из Волгограда как преподаватель колледжа проходила диспансеризацию с 2007 года — и видела, как менялся подход: «Каждый раз, когда я приходила к врачу на осмотр, он спрашивал, есть ли у меня жалобы, а когда я говорила, что нет — меня отправляли домой. Все изменилось в 2014-м – тогда на диспансеризации меня впервые обследовали с ног до головы и даже нашли кисту яичника. Сразу же направили к гинекологу по месту жительства, чтобы он провел дополнительные обследования и назначил лечение».
Сейчас во время диспансеризации по ОМС пациенты могут сдать анализы, сделать ЭКГ, флюорографию, маммографию, а также получить консультации гинеколога или уролога, офтальмолога и терапевта. По результатам выдают «Паспорт здоровья» с рекомендациями врачей. Если необходимо, проведут второй этап обследования — для уточнения диагноза. До 39 лет осмотр можно пройти раз в три года, с 40 лет — каждый год.
Благодаря диспансеризации удается обнаружить заболевания на ранних стадиях, что в разы увеличивает шансы на излечение и уменьшает риск тяжелых последствий. Это касается в том числе сердечно-сосудистых, онкологических и хронических инфекционных заболеваний, сахарного диабета, патологий крови и заболеваний легких.
Такая проверка здоровья в 2021 году спасла Веронику Затееву из Петербурга. У нее обнаружили рак шейки матки на самой ранней стадии — опухоль не превышала 5 мм. Новообразование удалили — теперь женщина здорова. А вот ее родной тете так не повезло: в 2006 году она умерла от того же вида рака — тогда болезнь диагностировали лишь на III стадии.
Впрочем, проблема с лечением рака в те годы была не только в отсутствии ранней диагностики. Онкологическая помощь всегда была самой высокотехнологичной, а еще совсем недавно далеко не у каждого врача был обычный компьютер.
«В 2008 году компьютеры в медучреждениях если и были, то в основном в бухгалтерии, — вспоминает врач-терапевт одной из столичных поликлиник Елена Харченко. — У нас компьютер стоял также у главврача. Сегодня это, конечно, трудно представить».
На следующий год специалисты выяснили: компьютеры на рабочем месте были только у каждого десятого медработника, и лишь 7% из них были подключены к интернету.
Всерьез цифровизацией занялись в 2011 году. Уже через год пациенты крупных городов стали записываться на прием к врачу онлайн через сайт «Госуслуги». Параллельно все больше больниц внедряли электронные медкарты.
Станислав Самбурский сейчас работает клиническим психологом в одной из столичных клиник. Он вспоминает, что двадцать лет назад для того, чтобы попасть на прием к специалисту, пациентам приходилось приложить немало усилий.
«Нужно было прийти в регистратуру в районе пяти утра и отстоять огромную очередь за талончиком к терапевту — уже на приеме он давал направление к более узким специалистам. Более того, талончик и вовсе можно было не получить: они быстро заканчивались. Со временем появилась возможность записываться на прием через звонок в поликлинику, но и это не было удобно — часто до регистратуры оказывалось невозможно дозвониться или запись к врачам уже была закрыта», — вспоминает он.
Благодаря «Госуслугам» пациенты получили возможность быстро и легко записаться на прием в поликлинику, перенести или отменить запись, просматривать выписанные рецепты и направления. Электронная же медкарта кардинально изменила работу врачей с документами.
1 января 2018 года вступил в силу закон о телемедицине. Врачи стали консультировать и наблюдать за здоровьем пациентов по телефону и в режиме онлайн, появилась возможность дистанционно проводить консилиумы и экстренные комиссии по сложным пациентам. Это особенно важно для людей из отдаленных регионов.
«Если между собой врачи и раньше общались дистанционно, то консультации пациентов, конечно, были в новинку, — вспоминает врач-терапевт Алена Яковлева из Санкт-Петербурга. — Но сейчас телемедицина развита повсеместно».
В 2020 году на портале «Госуслуг» запустили дистанционные медконсультации, доступные для жителей всех регионов России, а чуть позднее такие службы появились в каждой московской поликлинике. Расцвет телемедицины пришелся на пандемию COVID-19. Она стала невиданным ранее вызовом для всей системы здравоохранения.
«К таким масштабам пандемии, с которыми мы столкнулись, не готова оказалась ни одна система в мире, — констатировал в конце 2020 года президент РФ Владимир Путин. — По сравнению с тем, что в мире происходило, наша система оказалась более эффективной».
Помогли быстрая реакция Минздрава и потенциал российской науки — благодаря этому Россия первой разработала вакцину от коронавируса.
Министерство заявило о начале работы над вакциной в январе 2020 года. Тогда еще сложно было представить, что новая болезнь стремительно распространится по миру: на тот момент в Китае диагноз подтвердился менее чем у 300 человек.
Вакцину готовили сразу в нескольких государственных лабораториях. Лучше всего себя зарекомендовала разработка Национального исследовательского центра эпидемиологии и микробиологии имени Н. Ф. Гамалеи. Ее создали на биологической платформе, на которой российские ученые до этого разработали вакцину от лихорадки Эбола, признанную самой эффективной в мире.
Первую группу добровольцев вакцинировали 30 марта 2020 года — спустя всего 19 дней после того, как ВОЗ объявила о пандемии. После всех испытаний 11 августа того же года вакцину зарегистрировали под названием «Спутник V» — первой в мире.
Массовая вакцинация «Спутником V» началась уже в декабре 2020 года. Дмитрий Тихонов из Москвы был единственным из своей семьи, кто вакцинировался сразу.
Привившись, Дмитрий агитировал последовать его примеру родителей и братьев с сестрами (всего их четверо). Они отказывались, пока не заболела мама. Ковид она перенесла тяжело: задыхалась и ходила по квартире, держась за стенку. После этого она сделала прививку «Спутником V» — и в следующий раз перенесла коронавирус легко, как простуду.
В итоге все остальные члены семьи привились, больше никто из них не заболел. Это неудивительно: эффективность «Спутника V» по результатам анализа данных 3,8 млн привитых россиян составила 97,6%. При этом иммунитет после вакцинации «Спутником V», по заявлению разработчика, оказался в несколько раз выше, чем после перенесенного заболевания.
Россия не только сама успешно справилась с пандемией, но и помогла сделать это другим странам: «Спутник V» экспортировался в 71 страну мира, где проживает свыше 4 млрд человек.
Пандемия коронавируса стимулировала государство еще больше увеличить финансирование здравоохранения. Уже в 2021 году бюджет на медицину вырос на 78% по сравнению с 2017-м.
«Расходы на здравоохранение у нас достигли 10-15% от бюджета, и это неплохой показатель. В среднем в мире он составляет 8-14%», — отмечала директор института экономики здравоохранения НИУ ВШЭ Лариса Попович.
И, в отличие от 1990-х, существенная часть этих средств тратится именно на превентивные меры — популяризацию здорового образа жизни, диспансеризацию и профилактические осмотры. «Залог успеха — изменение парадигмы работы системы здравоохранения: мы научились хорошо лечить различные заболевания, давайте научимся их предупреждать», — заявлял в начале 2023 года министр здравоохранения Михаил Мурашко.
В ближайшие годы медицинская помощь будет доступна во всех населенных пунктах, где живет больше 100 человек, дефицит врачей и медсестер сократится, а их зарплаты продолжат расти. Пациентам станет проще попасть на прием, а смертность людей в трудоспособном возрасте должна снизиться до 350 случаев на 100 тыс. населения (с почти 500 случаев в 2018 году). Такие задачи стоят перед действующим
нацпроектом «Здравоохранение». А что дальше?
С высокой долей вероятности в ближайшие десятилетия изменится сама модель отношений между врачом и пациентом: она станет партнерской. То есть люди сами будут нести ответственность за свое здоровье, а система здравоохранения создаст для этого все условия, говорится в докладе экспертной группы при Агентстве стратегических инициатив «Горизонт 2040. Здравоохранение и пандемии». Врач станет куратором, носителем знаний. При этом у него заберут административную нагрузку, связанную с заполнением документов, — он сможет сконцентрироваться на постановке диагноза и назначении лечения, а помогут ему в этом новые технологии.
В АСИ также полагают, что по мере роста доходов многие россияне будут готовы платить за повышенное качество. Поэтому гипотетически может появиться «ОМС Плюс». Например, если человеку положен бесплатный протез, но он хочет более дорогую модель, то сможет доплатить разницу и получить более качественный образец.
«Глобальная перестройка и разрушение старого не предвидятся, — подчеркивают авторы доклада. — Но за 20 лет мы сможем заложить прочный фундамент для будущих прорывных изменений и повсеместного внедрения технологий будущего. И тогда система здравоохранения станет драйвером развития всей страны».
Проект создан при поддержке Института развития интернета (АНО «ИРИ»)
По сообщению сайта Газета.ru