Стоковые изображения от Depositphotos
Заседание началось с того, что водитель 146-го автобуса признал свою вину в случившейся аварии. Затем приступили к его допросу. 33-летний карагандинец рассказал о том, как налажена работа в автопарке № 3. В этом автобусном парке он работал с перерывами с 2012 года. Общий водительский стаж составляет 12 лет.
Дальше мужчина в подробностях рассказал о том злополучном дне, когда произошла авария.
— В тот день был гололед, шел дождь. Утром мы приходим, берем у диспетчеров путевой лист, проходим медицинское освидетельствование, и дежурный механик проверяет, ставит штамп в путевом листе. В тот день гололед был, мы еще с ребятами созванивались, узнавали, остановят или не остановят движение. Потому что ездить было невозможно. Так как у нас ест график движения у каждого автобуса и план, мы должны были успевать ехать по времени. С Абая выехал по графику. Направился в сторону Караганды, приехал на ДСК. Высадил людей. Поехал дальше и на мосту не справился с управлением, меня потащило в левую сторону. Превышения скорости у меня не было, на мосту стояли две камеры. Выехал на встречную полосу, удар и дальше не помню, — сказал водитель в суде.
Дальше водитель подробно объяснил, как двигался на мосту ДСК. Судья Айгуль Мурзабекова даже нарисовала схему, чтобы разобраться. На путепроводе автобус ехал со скоростью 69,1 километров в час. Водитель считает, что это допустимая скорость передвижения и он ее не превышал. Один из адвокатов во время сессии вопросов уточнил, с какой скоростью разрешено ехать на мосту. Подсудимый ответил, что 60 километров в час. Юрист отметил, что часто автолюбители ориентируются на то, что скоростемеры измеряют скорость десятками. Если ты, допустим, едешь 59 километров в час при допустимой скорости 50, скоростемер не засчитает нарушение. Так что стороны остались каждый при своем мнении, была ли превышена скорость.
Также водитель 146-го маршрута отметил, что автобус ехал на так называемых перегонных шинах. Они, по его словам, не предназначены для перевозки людей. Это могло повлиять на управляемость автобусом. Также водитель говорит, что он не выходил на обгон транспортных средств. Он перестраивался с полосы на полосу из-за остановившихся перед ним двух маршрутных автобусов. Им преградила дорогу куча снега. Затем дорога начала уходить вправо. По словам подсудимого, он крутил руль вправо, но автобус не слушался, его повело влево, так машина оказался на встречной полосе.
— На обгон я не выходил. Просто передо мной ехали две маршрутки 02 и 28. На мосту дорогу почистили. Когда с моста спускаешься на правой полосе оставили кучу снега. Маршрутки увидели снег, остановились и меня пропустили. Дальше я ехал по левой полосе, спускался с моста. С моста, когда спускаешься там, поворот вправо уходит, на этом повороте все и случилось. Автобус вообще не слушался. Я выворачивал руль вправо, нажимал на тормоза, но автобус вело влево. Я до конца держал тормоз, но срабатывала АБС. Автобус не слушался, он как шел прямо, так и шел. 41-ый автобус я увидел в последний момент. Я руль выворачивал, тормозил, но уже поздно было, — рассказал подсудимый.
В конце концов 146-ой автобус оказался на встречной полосе, где в этот момент двигался 41-ый маршрут. Эти данные водитель не оспаривал. Судья Мурзабекова спросила, что же ему все-таки помешало повернуть направо. Подсудимый ответил, что гололед и крутой поворот.
Также у водителя спросили, бросал ли он руль перед столкновением. У потерпевших есть мнение, что подсудимый бросил руль перед столкновением и отпрыгнул внутрь салона. Они считают, что именно это спасло ему жизнь. Тогда как водитель 41-го Волков умер за рулем. Он получил чудовищные травмы: множественные открытые и закрытые переломы, разрывы внутренних органов и даже отслойку тканей от костей. По мнению потерпевших, если бы водитель 146-го до последнего оставался на месте, то также бы погиб.
Подсудимый ответил, что до конца оставался за рулем. А травмы у него не такие же, как у погибшего потому, что в его автобусе нет перегородки, отделяющей рабочее место от салона. Его отбросило ударной волной и поэтому он выжил. Водитель 146-го получил в этой аварии переломы ноги в трех местах (голеностоп, колено и бедро), также перелом таза и переломы пяти ребер с обоих сторон, кроме того у него диагностировали сотрясение головного мозга и у него была удалена селезенка.
— Руль я не бросал. На моем автобусе с правой стороны у меня ничего не было. Сбоку ничего нет, все открыто. А на «Ютонгах» кабина закрывается перегородкой, у них там стоит такая вот железка. Это делается для удобства водителей, чтобы пассажиры не облокачивались, — объяснил водитель.
Позже во время сессии вопросов подсудимому дочь погибшего водителя 41-го Оксана Волкова заявила, что в автобусе ее отца также не было никаких перегородок. Но никакой ударной волной его не отбросило, он умер крепко держась за руль. Также Оксана Волкова просила подсудимого признаться, что он бросил руль.
— Вы сказали, что у отца поручень был, что он есть поэтому он не вылетел. У отца не было этого поручня. Почему вы не признаетесь при всех, что вы просто выпрыгнули из-за руля? Вас не могло выкинуть волной! Почему вы не признаетесь? Мне бы хотелось правды и честности. Почему вы не переживали за людей, которые вы везете? А если бы вы в этом автобусе была ваша мама? – спросила Оксана Волкова.
Подсудимый сказал, что он до конца был за рулем.
Также государственного прокурора и адвокатов потерпевших интересовало говорил ли водитель 146-го маршрута по телефону, когда автобус уже двигался по путепроводу. Некоторые потерпевшие говорят, что он всю дорогу разговаривал за рулем и даже получил замечание от пассажирки. Подсудимый эти данные опровергает. Говорит, что говорил по телефону только в Абае, когда уточнял не перекроют ли трассу из-за трудных погодных условий. А потом всю дорогу, в том числе и на ДСК не отвлекался на телефон.
Рассмотрение этого уголовного дела продолжается. На следующих судебных заседаниях показания начнут давать свидетели и пострадавшие.
По сообщению сайта EKaraganda.kz